Дорогие читатели книжной рубрики!
Как и раньше, делюсь с вами ходом работы над книгой. Главным открытием минувшего месяца стала мысль, которую я недавно вычитала в книге Ольги Колпаковой «Суперсилы по наследству. Мои советские дедушки». В ней главная героиня школьница Полина изучает историю своей семьи и знакомит с ней своих братьев и всех читателей (кстати, книгу очень рекомендую!). Вот что однажды говорит Полина:
Этой весной я тоже начала записывать истории. И пока я их сочиняю, я ставлю на паузу настоящее и живу какой-то другой жизнью.
Именно этой формулировки мне не хватало для понимания всего, что происходит в моей жизни последние пять лет, то есть с самого начала увлечения генеалогией. Когда читаешь архивные документы, хочешь не хочешь, а окунаешься в прошлое. Особенно, если это воспоминания или описания быта людей в былые времена. Но то, что в этот момент как будто выключается настоящее, я до начала работы над собственной книгой не осознавала. И действительно: когда пишу, стараюсь избавиться от отвлекающих факторов современности — закрываю соцсети, перевожу телефон в фокусный режим и как будто отключаюсь из современности.
В апреле с моей семьей случился длинный больничный, и включенность в настоящее была более чем необходима. В это время я опять сконцентрировалась на сборе информации о советском периоде жизни моего Троицка — оказывается, этот процесс вполне сочетается с житейскими задачами, в отличие от написания собственных текстов. В Одноклассниках познакомилась с новыми родственниками по линии Потейко, там же поддерживала связь с теми родными, которые уже помогают с написанием книги. Собирала биографии и недостающие факты из древа. Добавились новые имена потомков троицких переселенцев, но не только.
С удивлением узнала от троюродной бабушки, что несколько родственников, узнав, что пишу об истории села, где родились их прародители, отказались рассказывать о себе и своей семье. Вообще-то это понятно и неудивительно: не все люди любят делиться счастливыми и несчастливыми событиями из жизни. За годы общения с родственниками я убедилась, что генеалогия «трогает» не всех, и кто-то считает, что ничего хорошего от копания в прошлом не будет. Тем не менее, отказы родственников делиться информацией заставили меня задуматься, как этично работать с частной информацией. Стоит ли мне обойтись историями тех людей, которые сами согласны рассказать о себе? Или вообще ограничить сроки повествования в книге, но каким образом? Завершить на 1924-ом? На 1945-ом? Или 1949-ом (срок хранения документов по личному составу, согласно федеральному закону РФ, составляет 75 лет).
Конечно, проще всего было бы остановиться на 1917 и в конце книги сделать приписку: «а об остальном вы можете расспросить своих дедушек и бабушек». Но я пишу книгу для того, чтобы село, в котором жили мои предки, не оказалось забыто. Особенно сейчас, когда в нем стоит один дом и живет одна семья. Поэтому в своей работе фокусируюсь, в первую очередь, на связи микроистории, то есть истории населенного пункта и его жителей, с большим историческим процессом. Составить представление об этой связи можно только, включив трагические события 1930-1945 годов в контекст повествования.
Например, на этом фото новое поколение школьных учителей, среди них мой двоюродный прапрадед 1913 года рождения. Если изъять из книги рассказ о его самообразовании, затем посещении учительских курсов и нескольких годах работы в деревенской школе — а затем пожизненной невозможности преподавать («враг народа»), история семьи и страны будет неполной. Или эта швейная машинка на фото ниже.
Если я не покажу ее в книге, как еще потомки большой семьи Потейко узнают, что в жизни их прабабушки был момент после раскулачивания и высылки, когда она чуть не сдалась и не бросилась с баржи в реку, привязав к себе эту машинку.
Так что, еще раз пересмотрев свои убеждения, я решила с согласия потомков рассказать о тех знаковых событиях в жизнях предков, без которых от них в нашей памяти остались бы только имена и годы жизни.
Возвращаясь к новостям. Из-за больничного у меня отменилась поездка в гости к бабушке, для которой книга и пишется, так что несколько пунктов из задуманного на месяц тоже пришлось отложить. Надеюсь, что в мае все состоится, и финальные черты в рассказ я смогу внести. Вот что я имею в виду:
- старые фотографии в хорошем качестве, которые я пересниму сама (тут без комментариев);
- даты смерти нескольких родственников (жду ответа от ЗАГС);
- подробности жизни в 1920-е годы (посмотрю три фонда в Омском архиве);
- расшифровки записей воспоминаний (лучше поздно, чем никогда).
Кстати, благодаря бабушке я определилась с мягким и жестким дедлайнами по книге. Моя бабушка родилась 1 июня, а в свидетельстве о рождения записали 20 июня. К официальному дню рождения бабушки я и мечтаю подарить ей книгу. Пожелайте мне удачи!